«В конце концов, что такое смерть? Смерть, дорогие товарищи, это самое интересное приключение, которое мы испытаем в жизни»

Аркадий Стругацкий¹

Я стояла у настежь открытого окна, лёгкий утренний ветерок еле шевелил каштановые волосы. Какое же сегодня прекрасное утро, так прохладно, и не скажешь, что сейчас середина на редкость знойного лета. Ещё часок и выйти на улицу будет невозможно. Солнце отберёт свои права у ночи и начнёт нещадно палить, да так, что асфальт будет плавиться под его лучами.

— Ната-а-а… — протяжно завыл женский голос за запертой дверью, а потом последовали сильные удары в неё, заставляющие волосы встать дыбом.

Ну что ей опять нужно? А… не говорите, ответ уже ясен. С тех пор, как отец ушёл с семьи, невыдержав постоянную ругань, два года назад, мама начала пить. Нет, конечно, она особо не буйствовала, но даже так умудрялась портить мне настроение и не только это. Полгода назад она лечилась в специальном санатории — и представить сложно, каких трудов мне стоило, чтобы собрать деньги и отправить её туда — но безуспешно. Два месяца трезвости и очередной срыв.

— Что, мам? — спросила, подойдя ближе к двери — открывать её не хотелось.

— Натан, говорила же тебе… это… возьми пивка. А ты? Где? Ну… — она ещё раз стукнула кулаком в дверь, —  открой, сказала! Дело тут…

Нехотя, но всё же открыла. Я стояла перед ней, растрёпанная и в короткой пижаме в горошек. В свои двадцать четыре я выглядела совсем как ребёнок. А мама больше походила на старуху. Её лицо потемнело от сигарет, сама же она набрала двадцать лишних килограммов, а всё из-за пива.

— Я только проснулась, не стучи так громко.

— Натан, сказала же, в магазин, — мама проворно сунула мне в руку потрёпанную бумажку, которая, как и она, пахла дешёвым табаком. — Одевайся прям щас… Ик… и иди. — Мне оставалось только кивнуть.

Мама закрыла дверь, я услышала только звуки её тяжёлых шагов и прерывистого дыхания; одна ноздря у неё тяжело сопела.  Развернула жёлтый кусок салфетки, теперь-то я лучше разглядела его: корявые буквы шли косыми рядами вниз, образовывая слова. И вот что я прочла:

хлеб 2шт. Батон. Можно и не батон,

молоко, сахар пакет, колбаса Домашняя,

пиво Сельское 4-ре банки

Кое-где в словах были пропущены буквы или, наоборот, вставлены лишние. Слово «пиво» подчёркнуто два раза, как и «колбаса».

Ну что же, придется пойти в магазин. Но кто сказал, что я куплю прямо всё из перечисленного? Правильно — никто.

Уже через двадцать минут была готова. Надела лёгкое платье ниже колена и расчесала волосы. Стала возле узкого зеркала со своим отражением: низенькая девушка с округлыми бедрами смотрела на меня, волосы спускаются ниже талии, на красивом лице ни грамма косметики; вид портила только белая полоска шрама над правой бровью, из-за этого мои серые глаза приобретали дикий вид. Хотя по натуре я мягкая и застенчивая, но по внешности этого не скажешь. Да и голос у меня грубый, слегка хриплый. Звякнула пирсингом на ушах и кучей браслетов на тонких запястьях и, подхватив сумочку, отправилась в путь. 

Оказавшись на улице, быстрым шагом направилась подальше от вонючего подъезда. Мне предстояло пройти несколько кварталов до ближайшего супермаркета, так как заходить в маленькие магазины поблизости нет желания. Все продавщицы наслышаны о моей матери… мне просто не хочется слышать их «слова поддержки».

Засунула в уши наушники, включила любимый русский хеви-метал — громкая музыка заглушила все звуки, практически вырубая из реальности. Я люблю эту музыку, она дарит то успокоение, которое так не хватает мне в жизни, а слова заставляют задуматься о многом.

«За дверь я выгнан в ночь,

Но выйти вон и сам не прочь²…» — играла музыка в наушниках.

Что-то меня насторожило, стало резко холодно, мурашки волной прошлись по спине и рукам, еле затрагивая шею.  Я остановилась у края дороги: горит зелёный, машины замерли, ожидая свою очередь — нечего бояться. Странное ощущение всё не покидает, но я, не обратив на него никакого внимания, всунула обратно наушники, и музыка ударила новой волной.

«…да, я уйду, и мне плевать,

Ты знаешь, где меня искать…»

Шагнула на потёртую зебру: маленький каблук зацокал по асфальту, но я этого не слышала, я ничего не слышала. И пронзительный вой мотора, и скрип шин, и шлепок падающего тела — я тоже не слышала.

Боль пришла внезапно: я забилась в предсмертных судорогах, позвоночник горел, словно в него засунули раскалённый стержень, а мозг буквально плавился в черепной коробке. Я пыталась кричать, но выходили только булькающие звуки. Сломанные рёбра пробили лёгкое, и теперь кровь хлещет изо рта, заставляя меня задыхаться. Кто-то крикнул: «Помогите!!!», но уже поздно. Разве меня можно спасти? Сама виновата…

Внезапно боль прошла. Всё прошло.

Я словно видела себя со стороны. Видела белое платье, ставшее красным от пролитой крови, видела полуоткрытые, слезящиеся, поблёкшие глаза. Видела я и искорёженное тело в луже крови: одна нога была неестественно выгнута назад, а спина странно изгибалась. Кучку беспомощных людишек, склонившихся надо мною, я тоже видела. Это было страшно.

Вдруг картинка пошла рябью, и я провалилась во что-то бесцветное, плотно обволакивающее. Было мягко и тепло ровно до того момента, как я шлёпнулась об гладкую и скользкую поверхность. Встала, потирая обнажённый бок. Стоп! Обнажённый?!

Страха не было, только любопытство.

Я встала в полный рост, но ничего не могла разглядеть — зрение возвращалось слишком медленно. Где-то в подсознании я услышала вой сирены, похоже, моё тело ещё не погибло, а душа его покинула. Поздно, подумалось мне. Я не знаю, почему вдруг в голову пришли такие странные мысли, но они показались правильными. Да, это, пожалуй, будет самым подходящим словом. Всё было правильно — вот какое чувство захлестнуло меня.

(А-А-А…) Вдруг стало так противно от чего-то, что я закричала во всю мощь, но из горла не вышло ни звука. Мои губы даже не зашевелились. Как странно. Но всё же на беспомощный крик откликнулись:

(Не кричи, не стоит будить стражей, — раздалось в моей голове)

(Но мы же не разговариваем)

(Разве нет?)

Что это? Телепатия? — пришла мысль.

Зрение стало возвращаться, и первое, что бросилось в глаза, это — колоссальных размеров статуя. Она величественно сидела на четырех козьих ногах, повернув огромную каменную тушу так, чтобы прикрыть половину входа неизвестного сооружения, похожего на древнеримскую арку, только, кок уже можно догадаться, в разы больше.

(Мать моя, — произнесла я в своей голове)

(Попрошу не выражаться, — статуя слегка склонила голову в мою сторону, — ты находишься у входа в Загробный мир, не стоит сквернословить, а то я и разозлиться могу)

Я опрокинула голову назад и с трудом разглядела верхнюю часть его тела. Четыре когтистые лапы сложены в два ряда перед собой, а за спиной виднеются странные отростки, подвижные и… влажные? Они чем-то похожи на тентакли. Его венчал один длинный и толстый рог, загибающийся назад, за яйцевидную голову с гигантским клювом, похожим на клюв Ибиса.

Его мощная мускулистая грудь слегка дрогнула.

(И как? Нравлюсь? — спросил он)

На это я только кивнула, но он увидел, я уверенна.

(Зачитываю правила…)

Господи, тут ещё и правила есть, подумалось мне, но он услышал.

(А как же иначе? Но они совсем просты, не волнуйся. Так вот: первое — побег из Загробного мира запрещён; второе — всех загробных Богов следует уважать и беспрекословно подчинятся им; третье… хм… впрочем, тебе его ещё рано знать, в своё время узнаешь)

Услышав «правила», я только ошарашенно моргнула. Кому это я там должна беспрекословно подчинятся? Нет уж, не дождётесь! Ещё не известно какие у них там извращённые приказы будут. А судя по тому, что я туда попаду совершенно голая, даже без трусов или, хотя бы, листочка на главное место, то мне придётся совсем туго. Чувствую, воровской промысел процветать будет…

(Хм… И вправду интересно. А теперь проваливай: каждой душе даётся одна десятая доля секунды, а ты уже потратила три, мне потом сверхурочно работать из-за тебя придётся. Уходи)

(А куда вы после работы уходите? — не удержалась я)

(Проваливай!)

Всё же, гад, не ответил, а мне до одури любопытно.

(Извините, а Загробных миров много?)

(Да! — последовал раздражительный ответ)

(А можно мне поменять Загробный мир?)

Он вздрогнул, всё его массивное тело потрясла мелкая дрожь, и склонил голову. Теперь мне удалось разглядеть его глаза, они… они… Человеческие!!! Совсем как у меня! Такие же серые!

(Да как ты смеешь, — видно было, что он зол, — ты хоть знаешь, как сложно тырить души? Сколько труда? Мы каждый день отправляем жнецов на охоту, а получаем единицы. А сильных душ, подобных твоей, так вообще практически нет…)

Мне даже жаль его стало. Но я хочу назад, не нужна мне эта неизвестность, уж лучше обратно на землю, хоть призраком блуждать.

(Так вы меня стырили? Я требую свой мир! В Рай хочу! Ангелочков там всяких и прочее)

Вот теперь я разозлила его не на шутку. В первую «десятую долю секунды», как он выразился, мне казалось, что он каменное изваяние, и следовательно — малоподвижен, но, как оказалось, это совсем не так. Великан высвободил одну когтистую конечность и приземлил её рядом со мной: сильный порыв воздуха ударил в меня и откинул моё крошечное тело на несколько десятков метров. Я приземлилась прямо на голову, но боли, как таковой, не было. Чем-то я сейчас напоминаю себе куклу, которую я точно также в детстве кидала на пол, зная, что не сломается, — не жалко.

Вот теперь он, без сомнений, точно в ярости. Я даже почувствовала, как нагревается воздух: становится вязким и сухим.

(А-А-А...) Снова начала кричать, когда гигантская тентакля летела ко мне, попутно уменьшаясь, чтобы удобнее схватиться за моё тонкое, для него, конечно, тело.

Липкая тентакля перехватила меня поперёк туловища, сжимая до хруста в рёбрах. Она меня буквально сдавила так, что я задержала дыхание, а острая боль в животе заставила поток слёз хлынуть из глаз. Почему же так больно, если даже недавнее падение я не почувствовала, может, это его какая-то особенная способность?

(А-А-А...) Я всё не переставала кричать, хоть и в своей голове.

Непонятный страж Загробного мира со всей дури закинул меня в портал-дверь-арку, да так, что мои волосы чуть было не загорелись от скорости. Это вообще возможно? Я же не умру во второй раз, ведь так?  В любом случае — приземление было болезненным:  со всей силы шмякнулась обо что-то прохладное, упругое и влажное.

Открывать глаза не было сил, и я провалилась в беспамятство…

Аркадий Стругацкий¹ — русский (советский) писатель, создавший в соавторстве с братом Борисом Стругацким несколько десятков произведений, считающихся классикой современной научной и социальной фантастики.

…но выйти вон и сам не прочь² — здесь и далее идут слова песни «Грязь», группа Ария.

УПАСТЬ, ЧТОБЫ ПРИЗЕМЛИТЬСЯ НА ОБЕ НОГИ

(Вы познакомились с Лемом)

Ресницы слегка дрогнули и веки приподнялись. Яркий свет ослепляет, поэтому не сразу смогла сфокусировать зрение и разглядеть окружающее, а посмотреть здесь было на что.  Только перед глазами появилась чёткая картинка, как я тихонько замычала в сжатый кулак. Да что же это так не везёт-то, а?

Я была посреди какого-то болота, прямо на подобии мини-острова, утопая, в зелёной, влажной, чем-то похожей на шерсть, траве. Пальцами зарылась в травинки — даже земля и песок не чувствуется меж ними, на столько плотная. 

И как мне теперь выбраться отсюда? — вот главный вопрос. Я стою на маленьком кусочке земли, прямо посреди болота, а вокруг видны только поваленные деревья и мрачное небо. Абсолютная тишина настораживает.

Я села на корточки и посмотрела в мутное отражение. Впрочем, я ничем не изменилась, лишь поблекла, а волосы потемнели до чёрного цвета. Кожа стала чистой: исчезла татуировка с поясницы, пропали все дырочки от пирсинга, ну, а вот шрамы остались, коих было достаточно на моём теле. Подняла руку высоко перед собой и посмотрела на неё: кожа приобрела слегка голубоватый оттенок. Маленькое подобие солнца вышло из-за туч, и лучи света упали прямо на мою конечность. Я явственно увидела кости, сплетения мышц и вен. Как интересно.

Прикрыла глаза. Понятно — я стала полупрозрачной, и это ещё не самое худшее.

После двух часов раздумий и самобичевания, ко мне пришла мысль, или её подобие. Надо проверить. Каменный страж выкинул меня сюда не глядя, в гневе, не думаю, что он целился прямо в этот маленький кусочек земли. Значит, есть причина, по которой я здесь, а не на дне болота. Случайная догадка осенила меня, и я решила её проверить, а там пусть будет, что будет. Всё равно не умру.

На свой страх и риск ступила в жидкую грязь: она тут же начала засасывать босую ступню. Медленно опускала её глубже, пока не наткнулась на что-то твердое, также медленно опустила и вторую ногу. Что-то дрогнуло подо мною, мутная жидкость пошла рябью и я начала пониматься. Когда же, успокоившись, удалось открыть глаза, то я увидела, что стою на такой же зелёной кочке, с которой слезла. А обернувшись назад, не обнаружила своё прежнее прибежище.

Совсем осмелев, провернула этот трюк ещё раз, а потом ещё и ещё. И вот, наконец, побежала. Казалось, мне всё подвластно, казалось, я на всё способна. Я просто бежала, блаженно щурясь от прохладного ветра, бьющего в лицо, и хохоча. Бежала, а ступни касались только  зелёной травы, такой неестественно яркой. Лишь иногда поднимались грязные брызги, пачкая ничем не защищённое тело.

Я достигла края! Растрёпанная и счастливая! Нет больше под ногами болота, теперь я ступаю уже на настоящую траву и твердую землю.

— Быстро же ты справилась, на удивление быстро, — раздался мужской голос со стороны, тяжёлый и бархатистый, — голос соблазнителя.

— Кто здесь?! — Села на корточки, прикрыв стратегически важные места.

Как бы не старалась разглядеть кого-то поблизости, никого не видела. Хоть глаз выколи. Но тут из низких кустов, видимо, он лежал на животе под ними, выскочил, по другому и не скажешь, высоченный мужчина с внешностью и телосложением Аполлона. Даже с расстояния двух десятков метров удалось разглядеть его в мельчайших подробностях, только цвет глаз остался временно неизвестен. Он был выше меня где-то на пол головы, с развитой мускулатурой, но непропорционально длинными руками, густая шевелюра отдаёт рыжим, а уши острые и загнутые вниз. Его единственная одежда — это чёрная тряпка на поясе. Но уж слишком маленького размера, да ещё и облегающая.

— Нравлюсь? Красив, ведь так? — мужчина начал медленно, шаг за шагом, приближаться, совершенно не стесняясь моей наготы.

— Нет, видала и красивее.

— Ну… не у всех есть вкус, что же поделать, ты только не расстраивайся, — он сделал ещё несколько шагов навстречу, теперь незнакомец достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть его лицо: ничего не обычного, только густые брови и зелёные глаза. 

— Я бы посоветовала тебе держаться подальше, ты же не знаешь, какой я расы. Вдруг опасна.

— И что ты сделаешь, убьёшь меня? — Я только плотно сжала губы, ведь он прав, я ничего не смогу ему сделать. — Будь осторожна, бросая слова. Здесь много подонков, которые потеряли тормоза. Такие слова для них как вызов. Не думаю, что себе удастся защитить… честь. — Я запомнила это.

— А ты здесь для чего? Не за «честью» случаем? — я сжалась в комочек, а он тем временем уже навис надо мной.

— Нет-нет, я здесь такой же новенький, как и ты. Я Леммориантериоси из рода…

— Всё-всё, поняла я, — остановила его, — будешь Лемом. — Он на это только неясно пожал плечами, мол, ему всё ровно. — А я Ната, но все называли Натан.

— Имя уж больно простое. Ты простолюдинка?

— Нет, там, откуда я родом, всё равны, — конечно же я соврала.

— Ну и ладно. Пойдём быстрее, — он нагнулся и схватился за моё запястье; потянул за собой, — будешь третей в нашей группе. Я подумал, что новичкам, тем более среднеуровневым, следует держаться вместе. Так безопаснее. И главное, как я уже понял, — это избегать сильных душ, или, как их ещё называют, высших, и Богов Загробного мира. Они способны на многое, если не на всё, — он всё ещё тянул меня за собой, и мне пришлось подчиниться.

Не было времени любоваться его мускулистой спиной и безволосыми ногами — я размышляла. Если включить логику, то понятно, что высшие и Боги здесь находятся на вершине иерархии; средние, как этот мужчина, логично, по середине; но тогда есть и те, что на дне. И что-то мне подсказывает, что этих «на дне» очень много.

Пока решила не говорить ему, о своей сильной душе, во избежание проблем. Посмотрю по обстоятельствам, что же он из себя представляет.

— Мы пришли. — Погрузившись в раздумья, я и не заметила, как мы преодолели редкий лес и оказались у небольшого городка.

Совсем простенькое место, ничего необычного, если не считать высокие дома с уникальной архитектурой. Место выглядело очень старым и грязным. Как будто здания не ремонтировались много десятилетий. Полагаю, так и есть.

— И где же мы?

— Без понятия. Загробный мир настолько большой, здесь так много городов, что названия даже не запоминаются. Чаще им дают номера. Например, этот номер 323.

Я только кивнула на это. Всё же мне повезло с ним, только, если он не ведёт меня в ловушку, что не исключено. Но мне спокойнее пробиваться в одиночку, когда знаешь, что ни за кого не несёшь ответственность и никто за тебя не отвечает.

— Хм… — он посмотрел на мою кое-как прикрытую черными волосами грудь, — в таком виде нельзя в город, иначе проблем не оберёшься. Что же делать?..

Пока он хмурил брови и чесал затылок, изображая  тяжёлый мыслительный процесс, я оглянулась по сторонам: кое-где ещё виднелись следы болота, в виде луж с липкой грязью. Я подошла к одной из них.

— Лем, посмотри сюда, — указала на грязь, — если намазать этим лицо и тело, то никто и не посмотрит на меня, как на привлекательную женщину. Да и мне так спокойнее будет, чем голышом ходить.

— Да я смотрю у тебя хорошо голова работает. Уже не жалею, что взял девушку. Мор будет рад, — он одобрительно похлопал по моему плечу. Но я не почувствовала удовлетворения от похвалы, даже наоборот, как будто он говорит, что я имею место быть рядом только, если буду полезной.

— Кто он, этот Мор?

— О-о, скоро узнаешь. Мор понравится тебе, обещаю, — почти пошло улыбнулся мне. Ну что же, я надеюсь, что не пожалею о решении довериться остроухому. — Тебе помочь намазаться? Спинку там, грудь?.. — его рука, всё ещё лежащая на моём плече, слегка погладила его.

Я фыркнула, сбрасывая надоедливую конечность.

— Ну так что же, Натан?

— Сама справлюсь, — раздражительно ответила; его касания неприятны мне.

Я сказала — я сделала. Намазалась бурой грязью, не щадя себя. Надеюсь, это легко смоется, иначе кожа станет на какое-то время на несколько тонов темнее. Ну и пусть — безопасность важнее.

Улицы города номер 323 мы преодолевали быстрым шагом, больше похожим на медленный бег. Я опустила глаза вниз и прикрыла лицо занавеской из волос. Почему-то больше всего не хотелось показывать глаза, их цвет, и я решилась довериться интуиции.

Я практически ничего не видела, кроме своих ног и ног Лема. Стоило поднять глаза чуть выше, как я натыкалась на его упругую задницу, которая почти не прикрыта подобием набедренной повязки. Стоит только сдвинуть тонкую полоску чёрной ткани и задница откроется во всей красе. Готова поспорить — она у него блестящая… Так, стоп! В какие это дебри меня занесло? Мысленно дала себе оплеуху и пинок под попу.

— Какие люди! Новую добычу поймал? Или это для твоего слуги? — послышался скрипучий голос, вызывающий только омерзение к его обладателю. Он произнёс эти слова так похабно, что я не удержалась и всё же подняла на него глаза. Наши взгляды, всего на мгновение, схлестнулись. Это было моей ошибкой.

— Послушай, низший, тебе даже слуга не достанется, потому что ты и этого не достоин. Советую не забывать это и помнит своё место. Жалкий, — Лем произнёс это не менее ядовито, чем он до этого.

Я не вижу лица неизвестного, но я уверенна, что он злится, а лицо искажено гримасой ярости. Чёрные глаза заблестели от эмоционального возбуждения.

— Слушай, — начал он неожиданно ласково, — отдай её мне. А? Я  позабочусь о ней. Ты только посмотри на неё: грязная, тощая, да ещё и из низших. Вот зачем тебе она? В замен я переведу к тебе другую, более красивую. Может…

— Нет, мне эта нравится. Теперь проваливай. — Лем сжал крепче моё запястье и повёл за собой ещё быстрее. Я, словно верная собака, побежала следом, не отставая.

Но надоедливый старик — я точно разглядела морщины на лице со скрюченным носом и обвисшими губами — побежал следом. Отчётливо слышались приближающиеся шаги и звяканье металлических нашивок на одежде.

— Отдай её мне! — ещё одна бесполезная попытка. — Всё, что хочешь, бери, но отдай!.. — кричал нам в след, но мы не оборачивались. И вскоре он, незаметно для нас, отстал.

Лем всё ещё больно — если так можно выразиться, ведь я более не так чувствительна к ней — сжимал моё запястье и дёргал его, заставляя нагибаться в три погибели. Я чувствовала себя такой жалкой, что готова была расплакаться, но держалась. Он всё вёл и вёл, пока мы не зашли в тёмный переулок — ни одной мёртвой души, только кучи мусора и зловоние, бьющее в нос. Лем толкнул моё грязное тело к стенке и прижался бёдрами к моему животу. Весь его вид говорил о том, что он взбешён.

Теперь я начинаю понимать значение слова «средний». Ещё не известно, точно ли он среднеуровневая душа, вдруг, как и я, выдаёт себя не за того. А на самом деле ничем не отличается от того старика, просто сущность скрывает лучше.

— И что же ты сделала, что он так отреагировал, Ната? — он приблизил своё лицо к моему.

— Ничего, правда! — в первый момент я растерялась от такого напора, но потом пришла в себя. — А теперь отодвинь от меня своё тело, если не хочешь испачкаться. Ты ведь чистюля, да?

Почему-то возникла твердая уверенность, что он слишком слаб, чтобы причинить мне боль.

— Послушай, если у меня возникнут проблемы из-за этого старика, то я сразу же выдам тебя, без колебаний. Моя шкура мне дороже. Ты поняла? — Я на это только устало кивнула — что и требовалось ожидать.

— Я уже давно всё поняла, так что не утруждайся в объяснениях.

Лем зло посмотрел и толкнул бёдрами вперёд.

— Послушай, я смотрю у тебя не только душа средняя, но и размер, — с усмешкой выплюнула ему в лицо, на что он только рассмеялся.

— Ну-ну! А ты молодец! Мне нравятся такие. Ну ладно… — он, наконец, успокоился, — мы уже на месте, так что не стоит задерживаться по пустякам. Мор уже давно ждёт.

Оказалось, что мы находились на заднем дворе малоприметной таверны, в которой, как оказалось, и остановились Лем и Мор. Над входом висела маленькая табличка с кое-как выведенными когда-то чёрной краской буквами, складывающихся в слова — «ДОЛИНА УТЯТ». Я ожидала увидеть что-то близкое к такому безобидному и милому названию, но, как только мы вошли, на меня уставились примерно тридцать, а то и больше, пар глаз — и все мужские. Мужчины разных возрастов отличались друг от друга хвостами, рогами, шевелюрой, крыльями, шерстью… но кое-что в них было общее — все полуобнажённые, с рельефной мускулатурой и тяжёлой аурой; от всех исходила животная агрессия и опасность.

О том, что в Загробном мире все чудесным образом говорят на одном языке, я уже догадалась; а вот то, что и письменность мне доступна — уже сюрприз. Приятный сюрприз, надо сказать. Не хотелось бы мне изучать эти каракули и значки, которые они называют буквами.

— Как они смотрят, не ожидал, — шепнул мне на ухо Лем и задвинул за спину.

— Ты дурак? Мы не могли через чёрный ход зайти, раз здесь так много посетителей?

— Я об этом не подумал, — честно признался он.

Да-а... Чувствую — замучаюсь я с ним, надеюсь, хоть Мор поумнее будет.

Мы быстро направились к ветхой, с потрескавшейся от времени краской, лестнице на второй этаж. К счастью, нас никто не остановил, только в след полетели похабные шуточки, где, мол, он нашёл такое «грязное» и как собирается «пользоваться», на что мы оба только молчали, стараясь ничем не выдавать напряжение. Не хватало ещё разборок. 

Я поднималась вверх, оставляя грязные следы от босых ступней. Было стыдно, очень стыдно за свой внешний вид, но я понимала, что по-другому нельзя.

Комната, в которой остановился Лем со своим спутником, была очень тесной, с низким потолком и узким окошком, выходящим на задний двор. Здесь царил полумрак. Всего одна кровать, два стула и маленький столик — вот и всё убранство. Никаких ковров, занавесок, подушек и тому подобного.

— А где спит Мор? — спросила я.

— На полу, где же ещё?

— И часто?

— Всегда.

Мне не понравились его слова, но, как бы то ни было, меня он не заставит спать на холодных и грязных досках.

— Но тебе, — начал он, — так и быть, разрешу сегодня поспать на кровати… — а потом, словно невзначай добавил: — … одной.

— Я благодарна, но мне следует сначала смыть грязь, знаешь ли. — Думать о том, где сейчас Мор, совсем не было сил.

— Я помогу… — И действительно помог, при том нормально, без приставаний и прочего, видимо, тоже устал.

В таверне всего одна душевая, в ней-то я и искупалась, пока Лем охранял дверь. Нацепила на себя подобие туники, что дал Лем, и, зайдя в нашу комнату, завалилась на постель, тут же уснув. А снилась мне мама, но я никак не могла разглядеть её лицо… Как жаль…

НАЙТИ СОЮЗНИКА ТАМ, ГДЕ ИЩУТ ВРАГОВ

(Вы познакомились с Мором)

Я уже просыпалась, когда в голову ударила боль, заставляя забыть неприятное сновидение. И это к лучшему. Я кричала маме: « Обернись!..», но она также неподвижно стояла, не показывая лица, словно отрекаясь от меня. Интересно, а она вспоминает обо мне, там, на Земле? Наверное...

Мои грустные размышления прервал нетерпеливый кашель. Я лежала на жёстком матрасе, прикрытая лишь тонким подобием одеяла. С такого ракурса я, повернув голову на девяносто градусов в лево, увидела Лема, чинно сидящего на потрёпанном кресле, закинув ногу на ногу. Было темно. Лучи ночного светила падали на него, создавая зловещие тени.

- Наконец-то! Уж думал не проснешься. Знаешь ли, мне тоже хочется спать, притом на кровати, а не ютиться на холодном полу. А ты разлеглась, да ещё и ногу свесила, - возмущался он.

- Ага, - ответила, всё ещё погруженная в свои мысли.

Лем нетерпеливо спросил:

- О чём ты там так усердно думаешь? Уже как минут пять стеклянными глазами смотришь на потолок.

- Вот, думаю, следовало ли боятся смерти, когда это не конец? Следовало ли проживать такую жизнь...

- А я думаю, что об этом не стоит беспокоиться, ведь жизнь назад не воротишь. - Это впервые, когда он дал дельный совет.

Села на кровати, опустив ноги. Внезапно мои глаза встретились с другими... незнакомыми; самого необычного зелёного оттенка, который я видела. Их обладатель слегка прищурился, и густые чёрные ресницы практически полностью скрыли зрачки. В его взгляде промелькнул ум и понимание. Между нами словно возникла незримая связь, будто я только что нашла друга. Мы, я уверенна, оба это почувствовали.

Оторвавшись, наконец, от глаз, я смогла разглядеть внешность мужчины. Он был очень крупным, несколько тряпок, прикрывающих его, не могли скрыть стальные бугры мышц, переливающихся, словно ртуть, под смуглой кожей. Высок, это бесспорно, выше меня где-то на две головы. Бритые виски, длинный хвост чёрных волос, спускающийся на широкую мужскую грудь, острые, но короткие уши, гладкая, безволосая кожа лица, только шрам над верхней губой. Два острых клыка выпирают из под нижней губы. Этот образец мужественности сидел на крошечном, по сравнению с ним, стуле, поддавшись вперёд, словно желая лучше меня разглядеть. Мы внимательно смотрели друг на друга. Я разглядела его руки: мозолистые, большие, с шишками на костяшках, с тонкими полосками шрамов, длинные пальцы с острыми когтями - это руки война. С таким и в Ад спуститься не страшно. Что-то в нём было, что заставило меня с минуту разглядывать его, пока Лем не нарушил молчание:

- Он, конечно, красив, но, думаю, я тебе больше подойду. Да и размер у меня больше, я проверял как-то вместе купались, вот он и снял трусы. - Я проигнорировала столь неуместное высказывание. Да, я ревностно его разглядывала, но как образец силы и мужественности, который, как я только что выяснила, вижу впервые. Я вовсе не интересовалась им как мужчиной. Я даже не заметила его красоту, а он был красив, красивее Лема уж точно.

- Я Ната. А ты Мор? - обратилась к мужчине, даже не взглянув на Лема.

Он молчал, лишь опустил глаза в пол, словно стесняясь.

- Немой он, не жди ответа. - В голосе Лема прозвучала ревность, или мне только показалось?

- Ну и что? Немые тоже могут говорить.

- Ха! И как же, мне интересно?

- Язык жестов, - ответила, а потом обратилась к Мору: - Ты его знаешь?

Мор отрицательно качнул головой.

- Ну ничего, я научу тебя. Я, правда, совсем немного его знаю, ты уж прости. Когда училась, со мной в группе была глухонемая девушка, она могла «говорить» при помощи жестов. Так, потихоньку, мы, наша группа, научились с ней общаться.

Мор слушал меня с блестящими глазами. Видно, он этого очень желает.

- Натан, хватит сопли размазывать. Мне спать пора. Со мной ляжешь? Или с ним? - он указал на соседа по стулу.

- Никто не ложится, мы, мальчики, сваливаем отсюда. - Только Лем хотел возразить, как я продолжила: - Женщин, как я поняла, здесь очень мало, а за теми, что есть, ведётся охота. Сами подумайте: они знают, что я здесь, а вы спите; как же они поступят? Сейчас самое подходящее время, чтобы удрать, пока они не спохватились. Иначе несдобровать нам троим. Мор, конечно, это сильная защита, но не думаю, что он долго протянет...

Оба мужчины задумалась, но в итоге согласились. Лем хотел было что-то сказать, но передумал, видимо, тоже в итоге пришёл к такому выводу.

- Ладно, - начал Лем, - тогда пусть Мор начинает собирать мои вещи, как закончит - отправляемся.

Мор без колебаний принялся исполнять приказ, не заботясь о том, что им бессовестно пользуются, словно слугой. Может, ему и всё равно, но я этого не потерплю.

- Лем, а ты не хочешь самолично этим заняться?

- Нет. С чего бы это?

- И что с того? Это твои вещи - сам и собирай, - а потом обратилась к Мору: - Мор, а ты стой смирно. - Он тут же замер, даже грудь не движется; словно каменный.

- Собирай, Мор, - он принял очередную попытку, но Мор не шевелится, находясь всё в тоже позе: руки вдоль тела, голова задрана вверх, ноги вместе. Как солдат. - Вот же... Ладно, так и быть... Кахта вам голову оторви... Проклятые Эллы, чтоб вас... - Нехотя, но он всё же собрал свои скудные пожитки: всего несколько тряпочек, разбросанных тут и там.

На улице было темно - ночь только вступила в свои права, поэтому никто в таверне не спал, за редким исключением. Я с Лемом кое-как пролезли через узкое окошко, спрыгнув и приземлившись вниз, благо второй этаж, а снизу пакеты мусора - приземление мягкое. А вот Мор не пролез, ему пришлось искать другой выход, впрочем, он его быстро нашёл, и уже через минут пять был подле меня, слегка прикрывая мою маленькую фигуру своим огромным телом, чтобы посетители ветхой таверны «ДОЛИНА УТЯТ» не увидели нас через грязные стёкла окон. Как я и предполагала, мы беспрепятственно скрылись среди улиц, никто и не узнал о нашем побеге.

Мы блуждали с два часа, пока над нами ярко не засияло подобие луны: крупное, овальное, слегка розоватое, светит в разы ярче своей сестры из другого мира. Но всему приходит конец - нас обнаружили.

Словно из ниоткуда появились две крупные фигуры, по размерам слегка уступающие Мору. Мы втроём хотели было отступить назад, но сзади послышался незнакомый голос - нас окружили. А мы, как назло, в узком переулке, меж двух высоких домов - бежать некуда, только если напролом.

- Замерли, - приказала я мужчинам, а немного погодя послышался чужой голос:

- Если отдадите девушку, то мы, так и быть, вас отпустим. Советую долго не думать - мои товарищи нетерпеливы, - он мерзко рассмеялся над собственной «шуткой», а другие подхватили лихорадочный смех. - Ну, так что?

- Они отказываются! - Я взяла всё в свои руки.

- Женщина, молчи, тебя никто не спрашивает, - гад сплюнул в мою сторону, но плевок не долетел.

- Я здесь лидер, и мне решать, - в каком-то смысле сказала правду.

- Мне наплевать, раз по-хорошему не возьмём, значит по-плохому.

Они начали приближаться, держа перед собой короткие мечи с загнутым лезвием. Опасные противники.

- Лем, что могут сделать нам эти мечи?

Он тут же отозвался и произнёс дрожащим голосом:

- Проткнуть, порубить, отрезать конечность...

- Но не убить?

- Нет, мы же уже мертвы. - Я ждала только этого ответа.

Тем временем они подошли в плотную. Только я хотела крикнуть, чтобы мы побежали напролом, как над головой что-то свистнуло, завизжало - и один из противников упал на землю, но, впрочем, он быстро оклемался и встал. У него не было руки, той самой, в которой он сжимал секундой ранее меч. Затем что-то громыхнуло, и начался бой.

Мор прижал меня к своему мускулистому телу, достал из-за пояса длинный кинжал и орудовал им также ловко, как и нападающие мечом. Одной рукой приподнял меня, а другой отбивался, в то время, как Лем прятался за его спиной.

Всё вокруг перемешалось. Со всех сторон начали выскакивать всё новые и новые неизвестные и вступать в бой. Но одно было ясно - кто-то пытался нас защитить. Наше трио потихоньку стесняли в сторону от боя; мы всё отдалялись. Даже нападавшие забыли о нас, сосредоточившись на битве.

Но тут, на большой скорости в меня полетело длинное копьё - как же я могла забыть? Я забыла, забыла. Магия здесь существует! В расстоянии пятнадцати метров от нас стоял низкорослый маг, облачённый в длинную мантию с капюшоном, он-то и пустил копьё. Приправленное магией, оно стало невидимым для нас. Я увидела его, а точнее ощутила только тогда, когда оно вонзилось в моё сердце, прошло насквозь и продолжило свой путь в груди Мора.

Нас обоих насадили на одно копьё, и теперь мы больше похожи на шашлык, чем на раненых.

Было больно, но терпимо. Лишь слегка пекло вокруг раны и кололо глубоко внутри. Мор за моей спиной утробно зарычал, но не пошевелился, видимо, стараясь не причинять мне лишней боли.

- Всё в порядке, не болит... - попыталась успокоить его, но получилось неправдоподобно. Так мы и стояли - неподвижно.

Маг, видимо, сделав свою часть работы, исчез. Оно и к лучшему, не хотела бы я ещё одно копьё в груди. Мне и это не известно как доставать.

- Эй, - привлёк наше внимание знакомый старческий голос, - за мной. - Совсем рядом с нами, прижавшись к стене, стоял старик, тот самый, что хотел меня купить у Лема. Он махал нам рукой, призывая следовать за ним - впереди как раз открылась лазейка. Но Мор неподвижно стоял на месте, похоже, ожидая моего приказа.

Выбора не было, пришлось ему доверится. Я шепнула Мору:

- Следуй за ним. - Он покорно-аккуратно поднял меня на руки и бесшумно пошёл за стариком. Где-то сзади плёлся, дрожа и стуча зубами, Лем.

Всего несколько поворотов, и мы возле одноэтажного здания на краю города номер 323. Совсем маленькое домишко, больше походило на сарай. Снаружи виднелись окна трёх комнат, скудно обставленных пыльной мебелью. Внутри несколько вооруженных мечами мужчин. Словно в средневековье попала, ей богу. Впрочем, никто не заинтересовался нами, только бросили на нас цепкий взгляд, подмечая все детали. Удостоверившись, что мы не опасны, один за другим вернулись к прежним делам.

Из тени вышел низкий мужчина, с обвисшим от жира брюхом. Смешные усики, нос-картошка, маленькие, глубоко посаженные глаза и губы бантиком. Он вызывал чувство безобидности на пару с настороженностью. Уж больно хитрый прищур тёмных глаз.

- Кариб, это ты ей, - толстяк указал на меня, - хотел помочь?

Карибом, видимо, звали нашего спасителя. Он, к слову, был чем-то похож на толстяка, только более худая и высокая версия. Да и глаза его выражали лишь усталость. Неизвестно, сколько он уже в Загробном мире, вдруг столетия?

- Она, - ответил Кариб.

- Похожа, похожа... - толстяк многозначительно потёр заросший подбородок. - Тогда не буду мешать. Надеюсь, парни не по частям приползут сюда. Ещё одной отрубленной головы не хватало... - он, бормоча себе под нос, развернулся и скрылся за дверью.

Кариб неодобрительно посмотрел на копьё и с причитанием «как же вас угораздило», схватился за деревянную рукоять оружия. Я тут же заверещала:

- Нет! Не трогай!

А Мор своим рыком прибавил вес к моим словам.

Кариб замер, не решаясь продолжить начатое.

- Но это нужно сделать. Тебе не будет больно. Разве что чуть-чуть, - старик отметил двумя пальцами три миллиметра. Я тяжело вздохнула и кивнула соглашаясь.

Кариб, схватившись двумя руками, резко выдернул копьё. Боли и вправду практически не было, как и крови. Рана на груди тут же начала затягиваться. Единственное, что почувствовала, это слабость во всём теле, посмотрела на руки: они попеременно становились то прозрачными, то снова возвращались в прежнее состояние. Заметив мой изумлённый взгляд, Кариб успокоил:

- Всё в порядке, скоро это прекратится. Ты потратила много энергии, вот твоё тело и пытается хоть как-то бороться. У всех так.

- А как восполнять энергию?

- Есть несколько способов: первый - ждать, пока она сама восполнится; второй - украсть её у других; третий - всевозможные накопители; четвертый - кушать( здесь не обязательно регулярно питаться, ведь голод, как таковой, отсутствует, но это вполне возможно); пятый - это заняться се... хм... впрочем, тебе ещё рано об этом знать. - Не составило большого труда догадаться, что же это за таинственный «пятый способ». - А теперь давай за мной, в мою комнату. Есть разговор.

Я, мгновение продумав, всё же согласилась. Не похож он на того, кто собирается причинить вред. Его «кабинет», это маленькая, тесная коморка с одним сломанным окошком, столиком посередине, двумя стульями и матрасом на грязном полу.

Мы сели друг напротив друга и начали разговор. Кариб поведал мне о том, как его люди следили за мной, как ждали в таверне, как спасали... Но всё бы ничего, только зачем ему это? Зачем меня спасать? - так я его и спросила. На что он ответил:

- Ты похожа на неё... на мою дочь... те же глаза, то же лицо...

- Она осталась в мире живых? - мне вдруг стало чертовски любопытно.

- Нет, её убили... давно ещё... - его голос понизился, а старческие руки задрожали. Как бы он не пытался успокоиться - всё тщетно. Боль слишком сильна. Успокаивающе поставила руку на его плечо и слегка обняла в поддержке. - Она... она... умерла, - он зарыдал, уткнувшись в мозолистые руки. - Я убил её... Понимаешь? Я!

Я отшатнулась от него, а он всё продолжал:

- Я пьяным вернулся, а она... бутылка... и кровь...- он зарыдал пуще прежнего; схватился за седые волосы и начал их рвать.

Что сделать в такой момент? Утешить или осудить? Пьянство губит не только взрослых, но и их детей.

Я замерла в безмолвном сочувствии. Вскоре он успокоился, вытер лицо и спокойно продолжил:

- Помощь тебе - это способ хоть как-то искупить тяжкий грех, хоть бы немного.

Вот и раскрылась одна тайна, а сколько их ещё впереди... никому неведомо.